Искусству «Лундстрем-трио» аплодировали не только в крупнейших городах России, но и во многих столицах мира. Их репертуар – это великая классика, Моцарт и Бетховен, Брамс и Чайковский… Основу творческого коллектива составляет профессиональный и семейный союз скрипача Леонида Лундстрема и пианистки Марии Воскресенской.
Но одно из главных достижений этой пары – шестеро детей! Старшей, Насте, 28 года, и у нее уже трое своих малышей, младшей, Кате – 8. Еще есть Петя, Варя, Маша и Даша. Мария Воскресенская успевает не только выступать на сцене и гастролировать, но и воспитывать детей. При этом она не делала перерывы в работе ни на один год.
Мария Михайловна, скажите, вам никогда не было страшно, что не хватит сил, денег, любви на шестерых детей?
Страшно никогда не было, я всегда знала, что семья – это самое главное для меня. И всегда знала, что домашний очаг должна беречь изо всех сил, потому что, да, он крепкий, но в тоже время и хрупкий, и запросто может погаснуть. Поэтому мы с детьми разговариваем, стараемся с ними все обсуждать, чтобы они знали, что семейная жизнь – это счастье, но непростое. Конечно, няни, помощницы – это все хорошо. Но если самим не заботиться о самом главном, то все может и развалиться. Тем более, что с нянями и помощницами тоже бывает не все гладко. Все мои дети выросли с нянями, всегда у меня были помощницы по дому.
И тут я случайно услышала, как одна дочь говорит другой: «Когда я вырасту, у меня никогда не будет няни в доме!» Конечно, я их понимаю, но мне иначе нельзя, если хочу играть, выступать. А я хочу. Да я бы себя погребла бы под этим домашним хозяйством и в результате всех бы возненавидела, если бы тянула это в одиночку! Ведь если ты одна, волей-неволей начинаешь попрекать родных тем, что столько всего делаешь по дому, по хозяйству. А они хотят с тобой общаться, а не выслушивать твои претензии. Так что во всем нужна разумность, и если есть возможность взять помощницу, надо ее брать. Нам с сестрой когда-то в детстве рассказывала бабушка, что у них в семье было шестеро детей – она дочь священника, и каждый день в доме работали горничная и кухарка.
Мы с сестрой это слушали как сказку, и совершенно не предполагали, что в нашей жизни такое будет возможно, ведь на дворе были 60-е-70-е годы. И мы бабушку спрашивали: «А что же твоя мама делала?» «Как что? – удивлялась бабушка, – она следила за всем, вела дом, занималась детьми. Она целый день крутилась, как белка в колесе!»
Вся семья в сборе, за исключением старшей дочери Насти
А как дети относятся к тому, что вы не всегда, так сказать, в их распоряжении, и работаете?
Мне кажется, уважают. Им нравятся концерты. Вижу, что они гордятся тем, что я выступаю, друзей своих приводят послушать. Даже думаю, что им было бы неприятно, если бы я не работала, а была бы все время дома.
Кстати, а они вам помогают?
Конечно. Иначе мы бы погрязли в беспорядке. Хотя, конечно, я детей жалею. И часто их помощь больше номинальная, чем реальная, ведь чтобы заниматься хозяйством, нужно тратить на это очень много времени, а они учатся, и учатся хорошо. Старшие – так просто блестяще. При этом школа у них тяжелейшая: помимо английского и французского, они изучают еще древнегреческий и латынь. И, конечно, им приходится тратить много времени на учебу. Хочу, чтобы они выросли образованными людьми, и поэтому, конечно, учеба у нас на первом месте.
Вы хотите, чтобы они работали?
Работали просто для галочки?
Сын Петя пошел по стопам отца Леонида Лундстрема и стал скрипачом
Зарабатывали деньги.
Нет. Не могу сказать, что решительно этого не хочу, но деньги это не цель. Если получается их зарабатывать – это прекрасно. Но дело важнее. Я вот своими выступлениями зарабатываю немного. Но само это дело так важно для меня, оно так меня питает и приносит такую творческую радость, что деньги здесь становятся совсем не первостепенными. Я не знаю, какие у девочек будут профессии, они еще сами не определились. С Петей, со старшим, уже понятно – он скрипач. Только что первым номером поступил в Московскую консерваторию. А Варя и Маша – они не профессиональные музыканты, и еще не знают, что будут делать. Хотя, кстати, они могут петь в церковном хоре – их этому научили в гимназии. Так что без куска хлеба точно не останутся. Варя, например, уже заработала свои первые деньги именно так – в церковном хоре. И что мне особенно понравилось, так это то, как она ими распорядилась. Она их не транжирила, а рассчитывала, и даже подарки какие-то нам сделала. А про зарабатывание денег – не знаю. Я бы хотела, чтобы они вышли замуж, и у них были бы полноценные нормальные мужья. У нас же в семье, все-таки, патриархат, и девочки привыкли, что мужчина – это глава семьи. Мне бы хотелось, чтобы у них было так же.
Вы сказали, что у вас в семье патриархат. А кто у вас принимает решение по поводу того, куда девочки поедут отдыхать, где будут учиться?
Мы с Леней вместе, и я бы не вынесла, если бы было по-другому, если бы Леня просто говорил: «Мы едем туда! Мы делаем то!» Я же человек активный, и мне надо во всем участвовать. Но без совета мужа тоже не могу ничего решить глобального. Я его найду, где бы он ни был на гастролях, и спрошу: «А что ты думаешь?» Но мне кажется, что это хорошо. Если женщина совсем безмолвная, то это как-то все-таки странно. Или у меня просто характер такой, что мне все интересно, и ничего без меня не обходится.
Дочь Варя занимается музыкой, но не профессионально
А как с мужем делите домашнюю нагрузку при том, что оба работаете?
У нас всегда были помощницы по дому. И сейчас нам помогает замечательная Оля, которая с нами живет, как член семьи, и, естественно, мы этим очень разбалованы. А вот когда она уезжает, тогда у нас у каждого возникают свои обязанности.
И все прямо сразу начинают их выполнять?
Стараются. Но, честно говоря, когда она уезжает, я втихаря за всеми немножко прибираю – они не замечают беспорядка, а я его не выношу. Наверное, это плохо. Но когда вещи лежат не гармонично, у меня портится настроение. А я стараюсь быть все-таки в хорошем настроении. Хотя, конечно, иногда срываюсь, и раздражаюсь, и ругаюсь на них.
А вы себе это прощаете?
Это вопрос сложный. Срывы у меня бывают, и случаются они регулярно. И я, как православная христианка, хожу на исповедь, и почти каждый раз говорю одно и то же батюшке: что кричала на детей, что опять поддавалась гневу, а это ужасный грех. И батюшка каждый раз мне говорит: нельзя этого допускать, нужно больше над собой работать. При том, что ведь раздражаешься, как правило, из-за какой-то мелочи, ерунды, которая, если на шаг отойдешь, выеденного яйца не стоит! Это, конечно, больная тема для меня. Я стараюсь бороться с собой. Могу сказать, что со временем это смягчается, потому что дети вырастают, и, представляете, уже начинают меня жалеть. Этого очень не хватает в молодости, когда ты еще сильная, дети все маленькие, муж уехал на гастроли, ты все тянешь сама, и никто тебя не жалеет. И тогда начинаешь обвинять домашних, особенно, мужа, во всех грехах. Вообще, если бы знать, какую реакцию раздражения мы, женщины, вызываем у мужей этими своими мелочными придирками по хозяйству, мы старались бы, конечно, не раздражать их совсем. В этом смысле смирение действительно работает лучше всего. И наплевать на беспорядок, в конце концов! Потому что когда мы раздражаемся, ведь не только мы сами теряем любовь, но и тот, на кого раздражаемся тоже! А если любви нет, тогда вообще непонятно, зачем все. Любовь – это же еще и прощение слабостей и ошибок другого.
По словам Марии, супруг Леонид был бы рад, если бы в семье детей в два раза больше было
Мария Михайловна, расскажите про ваши отношения со старшей дочерью, Настей. Вы же сейчас с ней практически сравнялись, и у вас дети одного возраста…
Да. Моя младшая дочь, Катя, младше ее старшего сына на два с половиной года. А моя Даша всего на полтора месяца старше Настиного Алеши, так что мы с дочерью одновременно ходили беременные в 2001 году. Сейчас с Настей прекрасно общаемся. Когда она была в переходном возрасте, у нас были и стычки, и ссоры, и конфликты, а сейчас мы практически подружки. Она вышла замуж очень рано, в 17 лет, еще учась в школе. И когда все поступали в Консерваторию, она рожала своего первого ребенка. И мне многие говорили: «Что же это такое! Вы же загубили девку!» Но решение об их женитьбе принял батюшка. Они пришли к нему, чтобы он их обручил, а через год они бы поженились. А он сказал: «Нет, венчайтесь сразу». Мы, конечно, были тогда все очень шокированы, но время показало, что он был совершенно прав. У них уже трое детей, и они очень хорошо живут. При этом и Консерваторию она закончила, и аспирантуру, несколько международных конкурсов выиграла как пианистка, теперь работает в Консерватории ассистентом у моего отца, профессора Михаила Воскресенского, на фортепианной кафедре.
С каждым следующим ребенком менялся ли ваш подход к воспитанию? Ведь вы родили Настю в 21 год, а Катю – больше чем через 20 лет.
Сказать, что подход не менялся, было бы неправильно. Но и дети все разные. Каждый новый ребенок – он другой, и то, что вы можете с одним, вы совершенно не можете с другим. Кто-то обидчив, кто-то раним, а кто-то сильный такой, что пока не повысишь голос, ничего не добьешься. Воспитание детей – дело очень творческое. Вот что еще я заметила. Когда дети маленькие, то им можно уделять меньше внимания, чем когда дети подрастают. Когда они маленькие, их надо обслужить, покормить, и так далее. Но и все – обслужил их, и можно идти по своим делам, оставив их на няню с относительно чистой совестью. А вот когда они подрастают, то с ними нужно намного больше общаться. По себе знаю – когда Маша только родилась, а Петя и Варя были еще совсем маленькими, я на полтора месяца уехала на гастроли. Конечно, у меня разрывалось сердце, но я же уехала! Сейчас, когда они все выросли, я себе такого не могу позволить, и именно поэтому занимаюсь камерной музыкой. Выступления, концерты, волнение перед выходом на сцену, то есть все составляющие нормальной творческой жизни у меня есть, а заниматься дома на рояле нужно намного меньше по времени, чем если бы я делала сольную карьеру. Но ведь с детьми настолько интересно, что ради этого можно и пожертвовать чем-то, например, сольной карьерой. Пожертвовать, но в меру. Не совсем в ущерб себе. Иначе озвереешь.
Мария Воскресенская: «Ничего страшного нет в том, чтобы попросить прощения у своего ребенка»
Вы просите у детей прощения?
Конечно. Ведь я бываю и несправедлива, и не права. И ничего страшного нет в том, чтобы попросить прощения у своего ребенка.
Чего вы не позволяете делать никому из своих детей?
Неуважительного отношения к родителям.
Как вы с этим боретесь?
Пресекаю сразу, жестко, так, как получится в данной ситуации, но – сразу. И ни в коем случае нельзя позволять унижать одного родителя в присутствии другого. Авторитет друг друга мама с папой должны железно отстаивать. Даже если ошибка. Даже если не правы. Все может быть, но ни в коем случае от детей неуважения нельзя допускать. Но тут мы с мужем абсолютно согласны.
А по поводу количества детей, простите за нескромный вопрос, вы тоже были с мужем всегда согласны?
Да он был бы рад, если бы у нас в два раза больше детей было!
Инф.domashniy.ru
